Оранжевая Мама

Потери являются неотъемлемой частью жизни. Ощущение горя составляет естественную, нормальную и здоровую реакцию на потерю. Кормление грудью – биологическая норма ухода и заботы о человеческом младенце и ребенке раннего возраста. Грудное вскармливание значимо для выживания, и поэтому его устойчивость и надежность являются необходимостью. Следовательно, лактация устойчива к психосоциальным стрессам, в частности, какой-либо утрате, и колебания количества молока носят временный характер.

Правила помощи кормящей матери, у которой в период горя или утраты уменьшилась выработка молока, могут включать следующие рекомендации:

1. Кормить ребенка.
2. Сохранять или поддерживать выработку молока.
3. Помочь матери горевать об утрате.

Я включаю пункт «Помочь матери горевать о своей утрате», поскольку вижу связь между выражением эмоций и выделением молока. Во всех случаях, когда у матери уменьшается выработка молока после потери или другого фактора, вызывающего стресс, я способствую предоставлению возможности для более полного выражения эмоций.

Что нужно матерям для выражения скорби об утрате? Возможен целый ряд составляющих.

1. Время. Под «временем» я не подразумеваю просто течение времени. Время лечит раны от потери примерно так же, как прошествие времени чинит сломанную стиральную машинку. Я имею в виду, что матерям нужно время для переживания процесса горевания или скорби.
2. Уединение и / или уважение личного физического и эмоционального пространства. Уединение не означает полную изоляцию женщины. Людям не свойственно горевать в одиночестве так же, как неестественно испытывать материнство в полном уединении. Под уважением личного пространства подразумевается, что матери нужно ощущение безопасности для выражения истинных чувств людям, которые могут разделить ее горе. Вероятно, матери понадобится «сбежать» от внимательных ушей маленького ребенка, супруга или родственников. «Побег» может сочетаться с большой долей близости. Кто-то может подержать младенца на руках или занять маленького ребенка каким-то интересным делом, пока мама в соседней комнате разговаривает о своем горе с кем-то лично или по телефону.
3. Практическая помощь: горе истощает физически и эмоционально. Скорбящая мать нуждается в помощи по хозяйству, рабочем отпуске, помощи по уходу за детьми и т. п. Кто-то кроме матери может заниматься этим в течение нескольких недель (или любое необходимое количество времени): родственники, друзья из группы Ла Лече Лиги, члены религиозной общины или соседи могут ежедневно приносить еду, мыть посуду, складывать белье, полоть сорняки на участке, играть на улице со старшими детьми и т. п. Не следует ожидать, что сама мать, переживающая горе, будет в состоянии организовать такую помощь. Организатор поддержки должен сообщить помощникам, в чем нуждается мать (предварительно поговорив с самой матерью), так как мать может быть неспособна самостоятельно сказать, что помощь необходима. Поскольку горе накатывает волнами, потребность в помощи может возникать периодически – и в течение продолжительного времени. Годовщины смерти, предполагаемая дата родов нерожденного ребенка, другие особые и даже обычные дни могут оказаться непосильными в одиночестве и без помощи.
4. Отдых: горе истощает физически и эмоционально. После утраты нередки нарушения сна. Многие матери подвержены нехватке отдыха в самые обычные дни, не говоря уже о трудных временах после утраты. Подверженность изнеможению особенно вероятна во время горя. Возможность прилечь или поспать посреди дня может быть чрезвычайно важной. Близкие и друзья могут способствовать удовлетворению потребности в сне и отдыхе.
5. Подтверждение чувств: человек, понесший утрату, часто слышит банальности, которые воспринимаются совсем не так, как нам кажется. Мы стараемся успокоить человека, говоря что-то вроде «По крайней мере у нее была полная насыщенная жизнь», или «Все же она умерла быстро», или «Она бы не хотела, чтобы ты грустила». В действительности эти слова означают – «Не горюй! Не дрейфь! Не грусти!». Такие высказывания заставляют нас сомневаться в правильности и правомерности наших ощущений и переживаний. Мы пытаемся утешать советами вроде «время все лечит», или «ты должна все время быть занята», или «думай о хорошем». Само по себе время не лечит. Матери могут «думать о хорошем» с кем угодно и когда угодно. Но им чрезвычайно необходима возможность поделиться тем, как тяжело им на душе, с кем-то, у кого хватит мужества выслушать это. Любые слова, кроме «Я очень сожалею о твоей потере», приводят к тому, что матери тратят силы на то, чтобы заглушить свое горе, вместо того чтобы горевать по-настоящему. Слушать гораздо полезнее, чем говорить.
6. Товарищество. В процессе горевания плач в подушку или ведение дневника могут обладать терапевтическим эффектом, однако это не идет ни в какое сравнение с возможностью поплакать на плече близкого человека или того, кто знаком с болью подобной потери. Переживающие утрату матери должны иметь возможность поделиться своим горем, почувствовать, что их утрата имеет социальное признание, а также увидеть, что они не одиноки в своем горе.
7. Уважение индивидуальности горя. Неважно, насколько похожи утраты. Никто на самом деле не знает, что чувствует другой человек, так как у каждого из нас своя жизнь, обстоятельства, отношения, верования и ответные реакции. Слова «Я знаю, чтó ты переживаешь» мало того что не успокаивают, но и не являются верными. Модели процесса переживания горя (например, стадии) – только один способ осмысления переживаемого людьми. Среди этих моделей существуют огромные вариации. Каждая утрата уникальна.
8. Физический уход: горе истощает физически и эмоционально. Матерям в горе необходимы питательная еда, физические упражнения и целительные прикосновения людей, которым они доверяют (например, объятия, массаж, пожатие руки).
9. Уважение горя. Многие люди, включая практикующих психологов, не понимают, что горе является нормальной и здоровой реакцией на утрату. Плачущая мать, испытывающая трудности со сном после утраты, нормальна и психически здорова. Печалящаяся мать, страдающая упадком сил после утраты, нормальна и психически здорова. Однако схожесть симптомов горевания и клинической депрессии заставляет некоторых специалистов верить в необходимость медикаментозного лечения состояния горя. Поскольку горе не является депрессией, попытка избавиться от симптомов горя при помощи лекарственных препаратов может на самом деле затормозить процесс горевания, тем самым нанося ущерб физическому и психическому здоровью матери. Психолог, который прошел специальное обучение и имеет опыт консультирования в области психологии горевания, обладает лучшей базой, чтобы отличить скорбь от клинической депрессии, по сравнению с психологом без соответствующей тренировки. Обученный психолог также сможет лучше содействовать процессу горевания в контексте консультаций, по сравнению с психологом без подготовки. Матери, понесшей утрату, возможно, потребуется слышать снова и снова: «Поплачь!», или «Ваши переживания нормальны», или «Нет ничего зазорного в необходимости помощи и поддержки», или «Не стесняйтесь принять предложение о помощи», или «Ваше горе уместно и правомерно» и т. п. Это поможет матери преодолеть личное неприятие нормальности переживания горя таким образом, который ранее казался ей неправильным или недопустимым. Очень многие люди никогда в жизни не слышали выражение слов поддержки в ситуациях горя и скорби. Сами по себе утеря социальных ритуалов поддержки скорбящих и переживания горя стоят того, чтобы горевать и сокрушаться. В обществе, неспособном поддерживать скорбящих, иногда недостаточно спросить «Как дела?». Возможно, необходимо расширить вопрос: «Как ты? Я действительно хочу знать, как ты на самом деле». Более конкретный вопрос может помочь начать разговор, например: «Какая часть дня сегодня была самой трудной?», чтобы мать получила своеобразный сигнал, что мы не ждем от нее дежурного ответа «все хорошо», когда это не так. Часто матери не знают, что ответить на вопрос «Чем тебе помочь?», потому что общество приучило их считать, что потребность в помощи неприемлема. Возможно, вы не услышите четкого ответа на вопрос о помощи до тех пор, пока мать не почувствует, что ее горе признано и вызывает уважение, а также что ее горе заслуживает уважения и приятия ей самой.
10. Осознание, что горе может быть больше, чем видно на первый взгляд: новые утраты могут напомнить о старых. Мать может не знать, что это распространенное явление. Она может чувствовать, что «неправильно» печалиться о чем-то еще, помимо настоящей утраты. Матери может требоваться возможность поговорить о других потерях, не только о самой последней. Она может быть ошеломлена сложностью своих чувств и горем утраты, поэтому ей трудно говорить об этом, ведь она даже не знает, с чего начать.

Те, кто поддерживает матерей в их горе, должны осознавать, что кормление грудью стоит поддержки и защиты – даже во время большого горя. Возможно, особенно во время горя. Кормление грудью – не только фундамент нормального развития и здоровья, оно успокаивает и создает любовную связь между матерью и ребенком в трудное время. Матери, которые оплакивают потерю грудного ребенка, могут на некоторое время стать донором грудного молока. Донорство грудного молока может дать ощущение большего смысла жизни покойного ребенка. Матери, потерявшие ребенка, имеют право знать об этой возможности, если поблизости есть Банк Молока.

©Синтия Гуд Мохаб, 2000. Права защищены. Публикуется с разрешения автора. Это эссе можно распечатать один раз для личного использования.

Источник: Гуд Мохаб, С. Помогая кормящим матерям горевать и скорбеть http://home.comcast.net/~ammawell/helping_mothers_grieve.html.